Пейзаж, натюрморт или портрет? А что выбираете вы?
Для нынешних хозяев
Дома И.А. Милютина выбор очевиден — и первое, и второе, и третье! Дом городского головы, мы уверены, и при первых хозяевах был украшен предметами живописи и графики. Невозможно столь чудесные пространства представить без произведений искусства.
В мужской гостиной специально для почётных гостей создали ещё более говорящий мужской интерьер. Пол украсила настоящая шкура медведя, а на стенах появились два полотна, о которых рассказала заведующий Ольга Кислякова.
«Наш музей является счастливым обладателем самой полной коллекции живописи кисти известного и высоко оценённого Павлом Третьяковым художника Евгения Ивановича Столицы. Именно Евгений Иванович сопровождал как рисовальщик адмирала Макарова в его первое ледовое путешествие на «Ермаке». Писать лёд и снег чрезвычайно сложно, но они у Столицы получались необыкновенно красивыми. Степан Макаров пригласил художника и на броненосец Петропавловск, но Евгений Столица в силу болезни сошёл на берег. Вместо него спешно пригласили Василия Верещагина. Рядом с совместный портрет адмирала и Василия Васильевича за день до их гибели».
Как следует познакомившись, вместе с гостями мы проследовали в семейную гостиную. Она, пожалуй, более всех богата именно на портреты — «Мадонна с младенцем» Рафаэля, «Женщина с распущенными волосами» Тициана и портрет молодой женщины Паулюса Морельсе. Нет, конечно, это не оригиналы, а копии. Но чем же тогда они так ценны для нас?
«Нам, музейщикам, когда говорят о копиях, немного обидно становится за картины, — пояснил научный сотрудник Алексей Виноградов. — В нашем обыденном сознании понятие «копия» тяготеет к сниженной лексике. Вспомним Жана Энгра: «никаких угрызений совести, если вы копируете древних». Художник, обучаясь живописи, обязан копировать, изучая композицию, колористику и перспективу. Этот факт не снижает достоинство копий. Говоря о них, мы можем затронуть шедевры мировой живописи».
Обращая внимание на каждую из работ вместе с гостями проанализировали важные детали — изображение окружающей обстановки, запечатлённой в зеркале, законы портретного жанра, положение головы, расположение радужки глаза, направление внимания, говорящие детали, приметы автопортрета и композиция типа тондо.
От пейзажа и портрета мы перешли к статике — натюрморту. Но, несмотря на неподвижность предметов, натюрморт как жанр — очень говорящий. Взять лишь только голландский натюрморт — в нём столько тайн, значений, назидательности и неявственных секретов, что нужно научиться их «читать».
«Эта работа появилась у нас загадочным образом. В 1930-е годы из ленинградского отделения живописи рассылали из запасников подлинные шедевры. Картина числилась как натюрморт неизвестного художника. Но если присматриваться, она она наводит на мысль о голландской живописи и, в первую очередь, о Де Хеме. У художника здесь 31 вид растений, которые никогда не цветут одновременно. Много и символов — колоски как символ искупительной жертвы, бабочка как напоминание о возрождении, тюльпаны, напоминающие о тщетности», — поделилась Ольга Кислякова.
Побывав один раз в музее, мы открываем для себя столько граней познания, что невозможно остановиться в изучении каждой малейшей детали. Ещё мы говорили о картинах Ивана Крамского, Василия Пукирева, Павла Федотова и Бориса Кустодиева. Знаменитый портрет-натюрморт «Купчиха за чаем» попытались воплотить наши гостьи!
Сегодня мы воплотили все «Наши традиции» — журфикс, новая интересная тема и вечерний чай в приятной компании!
